«Вот, – Оуэн прикасается к центральной панели. – Хочешь послушать музыку?»

Я киваю.

Вскоре машина наполняется звуками, которых я никогда не слышала.

Звуками, которые никогда не проходили через брандмауэры.

Кантри и блюграсс. Поп и ретро. Хип-хоп. Рок-н-ролл.

Некоторое время я сижу молча и просто слушаю.

«Тебе нравится? – спрашивает Оуэн. – Если хочешь переключить станцию, не стесняйся, скажи».

«Это прекрасно».

Глубоко внутри меня от этих новых звуков рождается гармония. Я вспоминаю воду лагуны и думаю о Ние. О Еве. Я вспоминаю о Супервизорах и всех прекрасных ранее вымерших видах. Я вспоминаю ту маленькую девочку, которая исчезла под водой, сидя на спине черного дельфина. И вспоминаю Папу. Д-ра Фостера. Расширившиеся зрачки его остекленевших глаз и странно приятный вид его струящейся на пол крови.

Густая. Струящаяся. Красная.

Люди способны на такую жестокость. Такой кошмар.

И чтобы стать человеком… Я тоже должна стать способной на это.

Перед нами открыты океан и небо – мирная, совершенная картина. «Хочу чувствовать себя свободной», – осознаю я. Хочу радоваться тому, что представляю собой гораздо больше, чем мне говорили.

И мне захотелось, всего на мгновение, вернуться обратно. Обратно в то время, когда я была невинна и не знала, и даже не задумывалась о том, что значит быть человеком.

Мечта – это желание твоего сердца.

Я снова смотрю на Оуэна. Беру его руку в свою, но замечаю кое-что под своим ногтем: пятнышко крови.

Назад пути нет. Волшебства больше нет.

Есть только настоящее.

Только сейчас.

Только это.

Я медленно вытираю свою руку платком, стирая остатки крови Папы – последнее свидетельство, как последние слова истории.

И жили они долго и счастливо.

Потом опускаю оконное стекло и выбрасываю платок на ветер, наблюдая, как он уносится прочь. Всего на мгновение мне показалось это красивым: в этом есть необузданность, в этом есть свобода.